Жизнь прекрасна во всех ее проявлениях.

Часть 1. Взлет и падение.

Глава 1. Странный бомж.

Жизнь прекрасна во всех своих проявлениях, жизнь прекрасна во всех ее проявлениях и…, жизнь прекрасна…, пульсировала в мозгу, незавершенная мысль в несколько слов. Так бывает, когда слова, вернее, несколько слов какой - нибудь незатейливой песенки могут неожиданно прийти в голову и привязаться на целый день. Чаще, только мелодию слышишь и начинаешь ее насвистывать. Порой слова той песни сами рвутся наружу, и ты поешь; чаще
фальцетом; и все равно поешь. Не обязывает она ни к чему, но и не мешает и даже дело спорится веселее... А тут прицепилось определение ни чего - нибудь незначительного, а значимости жизни…. Впилось, как паук, правда нежно так, мягкими, словно бархат лапками и плавит, плавит мозги. -Во всех ее проявлениях прекрасна, или все – таки в своих проявлениях. От этой навязчивой и надоедливой, как крыса мысли, он и проснулся. Не открывая глаз, попытался вытянуться на своем ложе и, повернувшись на правый бок, уткнулся всем телом во что то мягкое.
-Проснулся?- прошептало нежно это мягкое. Он открыл, нет, скорее с трудом разлепил щелки глаз, почувствовав боль. Над ним склонилось лицо девушки, полусидевшей, полулежавшей на краю узкой и неудобной лежанки. Тусклый свет, чадящего фитиля керосиновой лампы под потолком, уходящей в темноту теплотрассы, освещал небольшой участок помещении. Хорошо было видно лишь правую часть ее лица, обнаженное плечо и контуры небольших грудей под комбинацией. Значит, несмотря на холод в туннеле, она тоже разделась вчера. Сам он был без рубашки, но тепло труб, согревавших ложе снизу, нужного теплового комфорта не создавало. Было просто холодно и он, привстав, подтянул повыше тулуп, накрывая им ее и себя. Она с радостным возгласом легла рядом, помогая ему подпихнуть края кожуха под бок. Потом прильнула к нему и доверчиво положила голову на его широкую грудь. Прохладной ладошкой нежно погладила его по лицу и шее. На плече ее рука обмякла и девушка заснула.
-Жизнь прекрасна во всех своих проявлениях и превратностях судьбы:- радостно додумал он, и дальше - шальная мысль о том, что вечернее происшествие может стать судьбоносным в их жизни?
Он давно свыкся с мыслью, что привлекает внимание других только своим жалким видом? Для обычных людей бомжи, нищие и, опустившиеся до подобного состояния люди, всегда были и будут изгоями общества? Ни в одном цивилизованном государстве нет мало - мальски приемлемых программ по возвращению в общество хотя бы молодых и здоровых людей из такой среды.. Приюты, центры реабилитации и адаптации лиц без определенного места жительства, такие же центры реабилитации для лиц, освободившихся из мест заключения. Ну да,- дома для престарелых людей есть, детские дома- интернаты. Естественно и еще, что-то имеется, где можно просто переночевать и поесть бесплатно.
В больших городах волонтеры развозят похлебку и кормят ею голодных и больных людей прямо на улице. Хоть и выделяет государство миллионные средства, но бомжи и беспризорные дети заполонили страну. Если раньше за тунеядство человека сажали в тюрьму, и он там приносил хоть какую- то пользу Государству, то теперь.… Впрочем, как он понял позже, тюрьма не может решить ни этой, ни любой другой, возлагаемой на нее задачи. Нищие и обездоленные роются в мусорных контейнерах. Ночуют, нет - годами живут в теплотрассах и на мусорных свалках. Здесь же умудряются рожать детей, но и умирают десятками тысяч и летом и зимой, особенно зимой. Конечно же, за счет государства и хоронятся. Сколько безымянных могил таких людей раскидано по земле. Да, что бомжи?- нормальный человек по помойкам вынужден лазить, чтобы прокормить родных и себя. Мысли эти и подобные им уже шестой год не давали покоя человеку, засыпающему на самодельном ложе возле молодой и красивой девушки.
Эта импровизированная кровать представляла собой помост из двух перекладин и четырех, прибитых к ним не струганных досок. Водруженный на доски матрас с полуторной кровати, с несколькими торчащими из прорех пружинами, правда, был застелен свежей простыней. Располагалось ложе на двух трубах отопления центральной теплотрассы города. Опиралось на сложенные с метр высотой кирпичи. Несколько подушек и ватных одеял, тоже в чистых наволочках и пододеяльниках, лежали на двух тумбочках, приставленных вплотную к трубам. В ногах кровати висел черный костюм на плечиках, несколько рубашек тоже на плечиках, подвешенных за крючья в потолке теплотрассы; и все обтянуто целлофаном. Серый полог до пола, сделанный из паласа и обрывков разноцветной толстой ткани, скорее тяжелых штор, отделял часть тоннеля сразу у изголовья кровати. Через три, может чуть больше метра от этого полога, был сооружен второй из войлочной кошмы и двух недорогих ковров. Пол был застелен таким же паласом, поверх него лежали небольшие коврики. Возле тумбочек висел над ведром рукомойник, а на трубах стояла фляга с водой.
На двух табуретках лежала верхняя и нижняя одежда девушки, а возле табуреток на полу надломились ее зимние сапожки. Брюки, рубашка и свитер хозяина помещения, которые им же и были закинуты на некоторое подобие книжной полки, теперь свисали над постелью, готовые упасть на спящих на трубах людей. Рваный полушубок, брошенный поверх одеяла, тоже постепенно скатывался с них вместе с одеялом, открывая обнаженные тела. На высоком и нешироком столике стояла керосиновая плитка, несколько стаканов в подстаканниках, кастрюля с остатками еды, несколько яблок, раскрытая коробка шоколадных конфет, лежащая на ноутбуке. Почти пустая бутылка дорогой водки и начатая, не менее дорогого кагора никак не контрастировали со всей обстановкой подземелья и тем более с растоптанными кирзовыми сапогами, валявшимися возле лесенки, приставленной к постели. И уж точно не с копошившейся возле них жирной крысой.
Что и как привело сюда этих людей?- спросите Вы, уставшие от созерцания этой неприглядной картины. Что ж, рассказ будет длинным…
Внезапно, или наконец-то, упавшие почти одновременно с полки вещи и одеяло с полушубком на пол, разбудили мужчину. Он осторожно высвободился из объятий девушки, сел и, повозившись с фитилем лампы, добавил огня. Лампа нещадно коптила, но полумрак отступил, освободив свету небольшой круг. Затем человек дотянулся до стопки одеял, лежащих в изножье ложа и осторожно расправил, косясь на девушку. На вид ей было не большее 20-24 лет. Ростом была не намного ниже его, а он был повыше среднего. Даже в составе баскетбольной команды за честь погранучилища выступал. В состав команды ввели, скорее всего из – за его роста. Не нравились ему игровые виды спорта. Многоборье было его коньком. Как же давно это было…Не спеша накрыть девушку одеялом, он любовался ее полуобнаженным телом. Даже трусики сняла дуреха, с нежностью и без осуждения подумал, вглядываясь в темный кустик лона, но решительно одергивая задравшуюся комбинацию.
-Наташка, Наташка:- этими словами из песни он и разбудил ее, а может, когда накрывал одеялом. Она широко открыла глаза, подтянула одеяло к горлу, как будто защищаясь от него…
-Ты чего это Наталья Сергеевна?- недоуменно произнес мужчина, даже пытаясь отодвинуться.
Она недоумевающим, затравленным и, вдруг погасшим взглядом снизу вверх смотрела на него и из ее таких озорных еще вчера глаз, покатились слезы.
Он потянулся к ней, чтобы поцелуем осушить эти глаза, но вдруг остановился, понимая, что даже рукой нельзя к ней прикоснуться, во всяком случае не сейчас. –Родная моя, счастье мое:- шептала, нет рыдала его душа в унисон с ее беззвучным плачем, но он молчал. -Полежи Наташенька, успокойся, я чаю сейчас вскипячу:- произнес он сдержанно и приподнимаясь стал соскальзывать к изножью кровати.
-Нет, не надо, не уходи, не уходите, простите меня Валерий Дмитриевич, Валера, Валерочка, спаситель мой:- и она, схватив его за руку, резко потянула к себе с такой силой, что он упал на нее, не успев спружинить свое падение свободной рукой.
Его тело вдавилось в ее, как метеорит, вонзающийся в землю, но не причинивший ей ощутимого вреда. Лицом он ощутил и твердость, и мягкость женского тела, губы расплющились о ее грудь и поймали сосок. Руки наконец-то приподняли его над ней. Он провел по ее телу правой рукой от плеч и до бедер, нежно поглаживая и пожимая комочки грудей, упругие мышцы живота, наружные и внутренние стороны бедер. Он склонился над ней, нежно целуя в губы. Девушку охватила легкая дрожь, она не сопротивлялась и покорно, раздвинув свои ноги, притянула его к себе за плечи. Подмяв девушку под себя, он осторожно вошел в нее. Она вскрикнула.
- Может не надо, родная? :- прошептал Валерий, осознавая ответственность момента и так же понимая, что она уже не остановит его, а он сам, как сегодняшней ночью себя сдерживать не будет. Да и не сможет, если честно. В нем проснулся самец, добившийся расположения самки, или просто подчинивший ее себе. Наталья открыла глаза, вопросительно взглянув на него. Ее руки, оставив его плечи, торопливо поползли к ягодицам и требовательно потянули их на себя. Движения его сильного тела нанесли таки урон ее, такому тщедушному и маленькому по сравнению с ним тельцу. И она
выгнувшись в стоне, укусила за предплечье, он остановился на мгновение, дав ей возможность передохнуть и с новой страстью вошел в нее. Сначала она стонала только от боли, но чем больше и нежнее он целовал ее в губы, груди, шею, мочки ушей и снова в губы, тем чаще и прерывистее становилось дыхание девушки, тем страстнее и дольше становились стоны, но уже стоны наслаждения и сладострастия.
-Я хочу кончить, я хочу кончить, кончаю, я, я …Тело ее напряглось, она выгнулась, подобно тетиве лука перед спуском стрелы, но выстрелил уже он, правда, жалея ее, нет оберегая и, вытащив разрушительное оружие из ее лона, но прижав к поросли внизу живота, выплеснул содержимое месячного воздержания на живот Наташки. Несколько минут она не могла прийти в себя и он, осторожно играя с губками и клитором мокрого и еще возбужденного влагалища, довел ее до второго, более продолжительного оргазма.
– Ах, какая женщина, какая женщина. Мне б такую:- пронеслись в голове слова песни. Да, что это за день такой, - песенный?- умиротворенно подумал Валерий.
-Ты полежи пока, а я чайку вскипячу:- промолвил он и осторожно, перевалившись через девушку, спрыгнул вниз. Крыса нехотя отбежала за край импровизированной ширмы и тотчас выглянула оттуда, поводя щетинкой усов. Обычный человек не увидел бы, наверно, ничего в этом полумраке отгороженной территории тоннеля. Валерий давно привык к такому освещению своего жилища и видел прекрасно. Девушка повернулась в его сторону и внимательно наблюдала, как он, подобрав с пола одежду и встряхнув ее слегка, быстро оделся. Потом ножницами срезал волосы бороды и усов. Намылив до пены почти все лицо и, согнувшись перед зеркалом, ловко побрился. Сполоснулся по пояс водой. Вылил на ладони одеколон и похлестал себя по щекам. Приятный запах хорошего одеколона в одно мгновение распространился по помещению. Под восхищенными взглядами девушки Валерий набрал воды из фляги, разжег керосинку и, поставив чайник на огонь, стал нарезать колбасу и хлеб. Подойдя к ложу, взял девушку на руки и, усадив на табуретку с ее вещами, предложил умыться.
-А я пока схожу наверх, не надолго: -целуя и обнимая ее, -вода в тазике еще горячая…
Отодвинув люк в сторону, он быстро выбрался наверх и побежал к серевшему вдалеке сооружению, на ходу звоня кому - то по сотовому телефону. Возле насосной он быстро огляделся, подобрав подобие ломика, или арматуры протер краем куртки. Затем обмотал платком, перехватив уже обмотанное место другой рукой, склонился над трупами двух немолодых людей. Сжав по очереди их ладони на арматурине, он оставил ее в руках низкорослого крепыша. Заглянув в помещение и убедившись в чем – то, удовлетворенно хмыкнул. Протер тщательно засов двери тем же платком. Вынул из кармана зазвонивший телефон и внимательно выслушал. Потом отдал несколько распоряжений:
-Врача не выпускать, до моего приезда.
-Парень где? Еще там? Странно, не было их здесь…
-Здесь к трупам не подходить, просто хорошо замести следы.
-Больше мне не звонить, документы и все, что говорил ускорить…
Заменив симкарту в сотовом телефоне, Валерий быстро
пошел назад, посыпая махоркой след. Метров через 70 снова побежал, уже не оглядываясь.
-Ну как ты тут, не скучала?- вывел он из задумчивого состояния уже одетую девушку.
-Ты ходил туда?:- спросила она, посмотрев на него долгим взглядом. Выдержав этот взгляд, он с улыбкой уклончиво предложил перекусить. Тщательно вымыв с мылом руки, ощущая спиной ее взгляд, он мучительно соображал, как вести себя дальше. Отсюда нужно было срочно уходить, возможно, навсегда.
Она сама и предложила ему это и они быстро, съев по бутерброду и недопив остывший чай, стали торопливо собирать вещи.
-Ты иди на выход:- сказал Валерий, подавая ей фонарь:- я сейчас.
Достав из тумбочек чистое белье, норковую шапку, дубленку и два небольших свертка сложил все на кровати. Быстро переоделся. Свертки сунул в портфель, сверху положил ноутбук. Вытащил из тумбочки новые сапожки на меху и чертыхаясь от неудобства, не садясь переобулся. Облив одеяла и подушки керосином снова нагнулся и пискнув подозвал крысу. Та доверчиво приблизилась. – Переезжаем, моя родная:- почему то печально промолвил Валерий, водворяя крысу в портфель. Затем поджег короткую свечку, которую приткнул между двумя подушками и пошел к люку.
Быстро вылез и оглянулся, ища девушку. Следы на снегу указывали направление к небольшой насыпи возле десятка деревьев.
-Испугалась? Нет, следы человека, идущего неторопливой походкой, как на прогулке: подумал он, направляясь по ее следу. Почти дойдя до возвышенности, присыпанной слегка снегом, он увидел, как она приподнялась, поправляя полы пальто.
Сконфуженно улыбнувшись, она промолвила: - чуть не описалась…
Взяв ее за руку и быстрым шагом уводя в другом направлении, он спросил:- Ты сможешь не расспрашивать меня ни о чем, а тем более не рассказывать о происшедшем вчера хотя бы пару дней? Девушка даже остановилась от неожиданности. Он осторожно, чтобы не испугать потянул ее дальше. Показалось безлюдное шоссе с одиноко стоящим автомобилем, и Валерий быстро направился к нему, крепко держа за руку девушку. Машина не глушилась. - Видимо хозяин пошел по малой нужде:- подумала девушка. Открыв заднюю дверцу машины, он хотел усадить Наташу на сиденье, но она отрицательно закачала головой и сама, открыв переднюю дверь, решительно полезла в салон. Он быстро сел за руль и резко тронулся с места. Ехали молча, через 20 минут показались первые городские строения. Светало. В окнах домов загорались огни. На остановках уже стояли люди в ожидании первых автобусов. Светофоры мигали предупредительно оранжевым светом на перекрестках. Но они попадали всегда на зеленый свет, и Валере не удавалось толком взглянуть в лицо девушки, не то, что нормально поговорить. Наконец он просто принял правее и остановил автомобиль. Повернулся к девушке и спросил:- Что мы будем делать дальше? Что ты думаешь обо всем этом?
- Не знаю, не хочу думать, но ты ведь не убил их?- скороговоркой произнесла она, взглянув таким же испытующим взглядом на него, как ночью.
- Не уверен.
-Но их там не было? Ты туда ходил? Ведь не было?
- Не было:- соврал он, подыграв ей.
-Расскажи мне, кто те трое с кем ты приехала? Твои:- он не находил правильного определения:- друзья?
Она, скривив в брезгливой гримасе лицо, тихо промолвила:- ребята с третьего курса универа. С танцев домой нас с Таней подвозили. Когда предложили выпить и покататься, она уговорила меня поехать с ними. Сказала, что ей нравится Андрей и такого случая не хочет упускать. Просила подыграть ей. Ребята тихие, мол. Она замолчала, видимо ужас всего случившегося стал доходить до нее.
- Когда к ней стали приставать слишком откровенно сразу двое я начала их уговаривать, пытаясь убедить, что в комнате и на кровати это будет лучше. Мы как раз подъехали к этой избушке, и Николай затормозил, обронив, что уже бывал здесь. Они выволокли нас из машины и потащили в будку. Я вырвалась и побежала. А потом упала и ударилась обо что-то. Слышала, как кричали и ребята и Таня, потом звук отъехавшей машины услышала. Шум прекратился. Я сильно замерзла и пошла назад. Как глупо, как глупо…и страшно. Она замолчала. Валерий тронулся с места и поехал. Он принял решение, понимая всю безрассудность своего поступка. На всякий случай, протер фланелевой тряпкой все, к чему прикасались его и Наташины руки, надел перчатки и закрыл дверь на ключ, уронив его на пол и подтолкнув ногой под кузов машины. На ближайшей автостоянке он завел старенький Москвич- 412 и, выехав за ворота стоянки, подрулил к Наташе, ожидавшей его за ближайшим поворотом дороги.Галантно открыв дверь, правда,не выходя из машины, Валера протянул руку девушке.Дверь закрыла она уже сама с четвертого раза. Его короткий инструктаж о том кого и чего ей следует опасаться, как вести себя в ближайшие часы и даже дни ее не напугал.Она интуитивно поняла,что Валера не себя страхует,а боится за нее.Ей льстило это. Когда он высадил ее возле общежития института,она чувствовала себя Зоей Космодемьянской,готовой на подвиг,но не понимающей ради чего.

Как только Валерий с Наташей отъехал от своего последнего места обитания за городом, с земли поднялись два человека и быстро разбежались в две стороны. Один поднял с земли ствол небольшого деревца и побежал к люку, из которого показалась полоска черного и едкого дыма.
Снег над люком расстаял. Через минут 10 люк остыл и прибывший
стал заравнивать и заметать следы, ведущие от люка к дороге, при этом что-то посыпая на снег. Отбросив в противоположную сторону от дороги ствол и, полюбовавшись плодами своего труда, он бросился по дороге к будке. Когда здание насосной оказалось перпендикулярно дороге, он выломал несколько веток, а потом, заметая следы импровизированным веником и, разбрасывая махорку, вошел в будку.
Отдышавшись, они заговорили вполголоса:- Те два жмурика, судя по газетным сводкам - беглые, да и по радио приметы второй день передают. Вот бы сообщить:- мечтательно произнес первый:- награда обещана ведь.
-Успокойся. Не дадут, еще и убийства всех на нас повесят.
-Уходить надо, Крот. Они обули резиновые сапоги, обувку сложили в большую сумку и пошли по канализационному туннелю по щиколотку в воде. Запах был отвратительным. Но они шли, словно по аллее в лесу, переговариваясь и привычно вдыхая спертый воздух, -Связь прекратить со всеми. Не проговорись, смотри ни про найденную девушку, ни про… этих, уродов… -понял?- неожиданно проговорил второй.
Понял, понял Крот. Вот еще обуза на наши шеи…
-А скажи ты откуда и от кого о местонахождения беглых узнал?-
спросил первый.
-Зачем это бомжу стало нужно не нашего ума дело...

Жизнь – это шанс на счастье. А счастье - это настройка организма на восприятие действительности

«Познай самого себя!» Познала. И это нисколько не облегчает мне познания другого. Наоборот, как только я начинаю

Судить человека по себе, получается недоразумение за недоразумением.

Безвыходных ситуаций не бывает. Бывает выход, который человека не устраивает.

Боже, какое безумное время! С ума стали сходить даже те, у кого и ума-то отродясь не было!

Бриллиантом может стать только самородок души. Не ищите его в другом месте. Его там нет.

Быть мудрым означает видеть, а не знать.

В лужах твоих глаз не утонуть.

В любви - как на мотоцикле: третий либо лишний, либо в коляске.

В любви к людям, любящим тебя, но в неприятии людей, не принимающих тебя, кроется себялюбие.

В младших классах мальчики бьют красивых девочек портфелями по голове, а потом удивляются почему все красивые девушки - дуры.

В человеке нет недостатков, есть лишь неэффективное использование его потенциала.

Всё когда-нибудь кончается, даже то, что никогда не начиналось.

Даже если ты почти АНГЕЛ, всегда найдется тот, кому не понравится шелест твоих крыльев…

Даже самую унылую комнату оживят самые обычные дети, красиво расставленные по углам…

Даже самые красивые ножки растут из задницы.

Деньги - наркотик. Потому что дают человеку самую устойчивую иллюзию благополучия.

Депрессия – жизнь с чужими целями.

Дом - это не место, где ты живешь, а место, где тебя понимают.

Если ты всё сделал правильно, это ещё не значит, что у тебя всё будет хорошо.

Желание славы – страх перед смертью.

Жертва и тиран - две стороны одного человека.

Жизнь женщины состоит из двух периодов - ожидания замужества и сожаления о прошедшей молодости.

Жизнь проходит ровно с той скоростью, с какой человек по ней бежит.

Завтра никогда не наступает. Просыпаешься - и снова сегодня…

Идти к приятному и уходить от неприятного - два разных направления.

Как из высохшего источника не утолить жажды, так от опустошенного человека невозможно требовать любви.

Как часто мы делаем нужные выводы вместо того, чтобы сделать правильные

Лишь тот способен чувствовать другого, кто остановит мысли о себе.

Лучше искорка в душе, чем звезда в небе.

Лучше проспать закат, чем рассвет.

Не бывает невозможных задач. Бывает недостаточно действий для того, чтобы задача стала возможной.

Не верь тому, кто добр и справедлив ко всем, на близких времени и сил у него нет совсем.

Не упусти возможности помочь человеку, когда он просит. Завтра будет уже поздно, а другая помощь ему не нужна.

Невозможное определяется только сознанием.

Нет ничего проще, чем усложнить себе жизнь.

Обида – скрытое обвинение другого в своих неприятностях. Ссора - открытое обвинение другого в своих недостатках.

Они хотят, чтобы я подчинилась. Но не знают, как руководить мной.

Оптимизм - это перевес веры над опытом.

Перекопать огород легко, когда знаешь, что можешь перепахать поле.

Поругались - поругали себя (из правил русского языка).

Прийти можно только туда, куда идешь.

Рок, как предначертанная судьба, - порождение лени.

Сила человека заключается в силе его желаний.

Сознательное желание свойственно только Человеку.

Среди вещей, которые мне действительно интересны, Ваше мнение обо мне находится где-то между проблемами миграции ушастой совы и особенностями налогообложения в Конго.

Страх – это капитуляция собственных сил перед внешними.

Стремление к идеальному убивает красоту.

Стремление к правильности - это ненависть к себе.

Счастье - это когда тебя понимают, а сделать ничего не могут…

Тот, кто преднамеренно вызывает к себе жалость, просто хочет быть в центре внимания. А разве это не тщеславие?

Унижаться - делаться ниже, чем ты есть на самом деле.

Успех - это бриллиант, который подвергался огранке не один день.

Хотеть или не хотеть? Вот в чем вопрос.

Цель оправдывает любые средства, но не любые средства приводят к цели.

Чем больше дураков встречается на пути, тем очевиднее, что идешь проторенной дорогой.

Что такое обмен мнениями? Это когда заходишь к начальнику со своим, а выходишь с его.

Чувство одиночества - это требование любви. От других.

Сполна уже я счастлив от того,
Что пью существования напиток.
Чего хочу от жизни? Ничего.
А этого у ней как раз избыток.

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Stucky ==========

Стив Роджерс всегда поступал правильно. Так считала страна, так считали его друзья, так, когда-то, считал и он сам. Так он считал до того, как все вокруг него начало рушиться. Так он считал до того, как последние капли его уверенности в своих поступках иссякли. А они иссякли вчера. Вчера, когда в очередной раз мир Стива начал разрушаться с ужасной скоростью. В очередной раз, когда Стив снова не смог справиться с этим.

Питер бегал по квартире с рюкзаком в руках, собирая свои вещи. Питер кричал, что ненавидит Стива Роджерса, и, о боже, ненавидит Баки Барнса. Он кричал, что нет ничего хуже, чем оставаться здесь. Нет ничего хуже, чем пытаться угодить Роджерсу. Он кричал это, захлебываясь слезами, закидывая в рюкзак очередную растянутую футболку. И Стив жмурился каждый раз, когда Питер слишком сильно хлопал дверью.

Из-за чего все это началось вчера Стив уже не помнит. Его голова кажется ему чугунной, и он с трудом отрывает ее от подушки. Иногда Стиву Роджерсу страшно открывать глаза, но об этом, к счастью, никто не знает. Вот уже пару месяцев он постоянно встает один. И не потому, что рядом никого нет. Просто тот, кто есть, совершенно внезапно потерял к нему всякий интерес. Иногда Стиву кажется, что весь мир решил обернуться против него. Против долбанного Капитана Америки.

Он выходит на кухню почти на ощупь. Глаза он, конечно, открыл, но перед ними все еще мелькает картинка из прошлого, что так не вовремя приснилась сегодня ночью. Стив нажимает на кнопку кофеварки и садится за стол, пытаясь привести себя в чувства. Питер вчера так и не пришел, и, Стив не был бы уверен, что приходил хотя бы Барнс, но его грязная кружка уже привычно оказалась в раковине. Стив вздохнул. Еще никогда ему не было так одиноко. Ни тогда, когда он очнулся в долбанном новом мире, где никого уже не было из тех, кого он знал. Ни тогда, когда он провожал взглядом стремительно уносящегося вниз с обрыва Баки Барнса. Никогда он не чувствовал себя так одиноко и никогда он не чувствовал себя так паршиво.

Картинка из прошлого была на удивление четкой. Умиротворенное лицо на коленях Стива, пальцы в темно-русых волосах. Голубые глаза, смотрящие с усмешкой. Баки выглядел таким домашним, что даже сейчас от воспоминаний сжималось сердце, а дышать становилось в разы труднее. Баки выглядел по-другому, не так, как сейчас. Сейчас он выглядит отчужденно-холодным. И это, кажется, вина Стива. Он винит себя во всем, возможно это комплекс героя. Хочется всегда быть хорошим, но не всегда это удается – особенно в семейной жизни. Но Стив пытается раз за разом, каждый раз лажая еще больше.

В этот раз он не знал с чего начать. С Питера, чье местонахождение он знает так же четко, как свое расписание, или с Баки, о котором он не знает уже почти ничего. Ему кажется, что это его просчет. Ему кажется, что он просто не заметил, когда его Баки стал не тем. И, боже, он все еще боится себе признаться, что Баки давно уже нет. С того самого момента, как он провалился в пропасть. Стив боится этого еще сильнее, чем открывать глаза. Боится осознать собственную глупость и собственный просчет. Боится признаться себе, что это его вина во всем, в том, что Джеймсу лучше где угодно, чем рядом с ним. Боится, что своими вечными попытками вернуть себе Баки, уцепится за кусочек прошлого – он разрушит свое настоящее. Стив понимает, что с этим сегодня он точно не справиться, поэтому одевается и направляется прямиком с Старку.

Первым, что видит Стив – рюкзак. Он валяется возле дивана раскрытый, и Стив морщится. Второе, что он видит – спящего на диване Питера. Он хочет подойти, он почти подходит, но чья-то рука ловит его за запястье.

– Пусть поспит, поговорим на кухне, – Старк тащит Стива за собой, и Роджерс не сильно сопротивляется.

– Когда он пришел? – Стиву, если честно, совершенно не хочется говорить. В его голове и так полнейшая каша, а Тони Старк славится тем, что умеет навести еще большую.

– Он пришел ночью…послушай, – Тони ставит на стол две чашки кофе и жестом приглашает Стива присесть. Он садится, хотя бы потому, что вторая кружка кофе ему была просто необходима. Потому, что голова у него все еще идет кругом. – Я понимаю тебя, Стив, но если ты его сейчас заберешь, то будет только хуже, – Роджерс вздыхает.

– Послушай, Тони, я не хочу тебя как-то обидеть, но ты будешь последним, у кого я спрошу, как мне воспитывать сына, – он смотрит на Старка, но тот, вроде, совершенно не злится на эти слова.

– Понимаю, – он кивает, отпивая из своего стакана с кофе. – Ты выглядишь паршиво, Роджерс, это тебя так твоя женушка изматывает? – Тони усмехается, но как-то горько.

– Пойду разбужу Питера, – Стив понимает, что больше пяти минут общения со Старком он не выдержит, поэтому опустошает кружку и встает из-за стола.

– Он ведь все равно вернется. Если не сегодня, то завтра. Запри его в чулане, Роджерс, чтобы у мальчика вообще не было никакой личной жизни, – голос Старка звучит как-то надломлено и одновременно дерзко. Но в Старке уже давно нет никакой дерзости, лишь банальная усталость и желание послать весь мир к чертям. Особенно Стива Роджерса.

– Личная жизнь у него может быть, но только с одноклассницами, а не с тобой, – Роджерс возвращается в зал, где на диване все еще сладко посапывает его сын.

– Если слушать тебя, то со мной вообще ни у кого ничего не получится, – он не кричит, не злится, говорит это так, будто озвучивает какой-то факт. Но Стиву становится неприятно. Тот факт, что его сын влюблен в человека, с которым он и сам пытался что-то строить – совершенно пугает. Тот факт, что Тони всегда пытается его поддеть – пугает еще больше. – Знаешь, твоя паранойя, Роджерс, порой переходит все границы, – Питер начинает морщиться.

– Папа? – он открывает глаза, пытаясь сообразить, где находится, но сознание после сна приходит не сразу.

– Вставай, пойдем домой, – Стив отходит в сторону. Ему не хочется смотреть на Питера, и уж тем более не хочется смотреть на Старка.

– Я наврал тебе, чтобы ты лег спать, – Тони мотает головой. Питер выглядит так, будто бы ему дали пощечину. – Послушай, мелкий, твой папа прав, – Старк тянется к волосам Питера, зарываясь в них пальцами, но тот тут же отлетает в сторону.

– Папа!? Папа прав!? В чем ты прав, папа!? – Стив не успевает понять, когда Питер оказывается рядом. Он кричит, топает ногами, но совершенно не выглядит пугающим. – Почему просто нельзя оставить меня в покое, скажи!? – Стив вздыхает. Ему хочется сказать Питеру многое, но слова застревают в горле.

– Питер, я старик, неужели ты этого не видишь? – но Тони говорит за него.

– Да какая к черту разница!? Да и не старик ты вовсе! – Роджерсу хочется закрыть уши. – Или…или все дело в том, что ты все еще любишь его? – Питер выглядит так, будто на него только что ушат холодной воды опрокинул. – Боже…я ведь даже не подумал об этом, – он хватает свой рюкзак и падает на диван.

– Черт, Питер, ты можешь хоть иногда кого-нибудь послушать?! – Стив все-таки срывается. – Ты просто невыносимый! Хватит думать только о себе! Вокруг тебя тоже есть люди, Питер, например, я! Хотя, да, ты же у нас уже совсем взрослый и тебе плевать на отца! Знаешь, хватит с меня, почему только я всегда за тебя отвечаю!? – Роджерс психует. Кажется, это происходит впервые, потому что даже Тони остается сидеть с раскрытым ртом. У Стива больше не остается сил. Кажется, это были последние капли.

Он выходит на улицу даже не зная, куда собирается идти. Просто идет, стараясь зажмурить глаза так сильно, чтобы из них не покатились слезы. Но, видимо, это работает не так. Стив Роджерс – долбанная гордость Америки. Стив Роджерс – тот, на кого хотят быть похожи миллионы детей. Он идеал, он кажется неприступным. Долбанной скалой. Но сегодня вся его несокрушимость дала трещину. Сегодня Стив Роджерс устал быть каменным. Сегодня он имеет право поплакать.

Комментарий к Stucky

За исправление ошибок всем счастья и добра:3 Не всегда замечаю оЧепятки и могу допускать банальные ошибки) Жутко невнимательная, но с идеями в голове) В общем приятного прочтения, буду рада если вы не закроете фанфик после этой главы) Дальше интереснее! Надеюсь…

Starker ==========

Тони остается сидеть на диване даже тогда, когда за Стивом хлопает дверь. Он уже привык смотреть на то, как тот уходит. Сколько раз он уже это видел? Его затылок и захлопывающаяся дверь. Это почти вошло в привычку.

– Черт, – Питер оседает на пол, но Тони даже не двигается, чтобы сделать хоть что-то. Он опустошен. Сегодня выдалось не самое доброе утро, а семейка Роджерса, кажется, решила его добить.

Вот уже какой месяц Старк мучается с одной единственной проблемой – сыном Роджерса. С этим русоволосым пареньком, что чертовски напоминает ему самого Стива. До боли правильный, честный, искренний. Слишком искренний. И слишком открытый тоже. В этом пареньке все слишком, особенно влюбленность. Старк иногда думает, а можно ли вообще быть слишком влюбленным? Если да, то он совершенно точно знает, как это. И знает, что Питер перерастет это. Он не Старк, ему всего шестнадцать и его любовь далеко не гордость Америки, в котором найти минусы так же реально, как найти иголку в стоге сена размером с саму Америку. Старк уверен, что никогда он так не ошибался, когда впервые впустил Питера к себе.

– Питер, встань, – он просит его не столько от того, что хочет пожалеть. Просто отцовский инстинкт в голове твердит ему, что пол холодный, а Питер в одном белье.

– Послушай, Питер, между нами все равно никогда ничего не могло быть, – эти слова бьют похлеще пощечины.

– Но почему!? – Питер вскакивает и буквально подает в ноги Старку, цепляясь длинными пальцами за его колени. Сейчас Питер напоминает ему самого себя. Себя, который как брошенная игрушка точно так же валялся в ногах у Стива. Стива, с чьего языка он всю жизнь слышал лишь одно слово на букву «Б», от которого уже тошнит. «Джеймc Бьюкенен Баки Барнс» – слишком много буквы «Б» на одного человека. Тони, конечно, не жалеет, что в его имени нет хотя бы одной, ведь, черт возьми, из-за этого Стив точно не поменяет своего решения.

– Твой отец открутит мне голову, – слабая усмешка. Стив, конечно, вряд ли на такое пойдет, но вот этот мистер «Б» вполне может, и Тони не хочется этого проверять.

– Да ничего он вам не сделает! – Питер подается вперед и Тони не успевает понять, когда его лицо оказывается слишком близко, а тонкие розовые губы касаются его сухих. Он чувствует себя полным ничтожеством.

– Черт, мелкий! – Тони вскакивает, скидывая с себя его ручонки и быстрым шагом скрывается на кухне. Ему совершенно точно нужно выпить. При том выпить много. Столько, сколько влезет и еще с горочкой. Но для начала ему нужно избавиться от Питера. – Пятница, сделай ты что-нибудь уже! – психует он, ударяя холодильник, который отчего-то не желает открываться.

– Простите, мистер Старк, но на этом холодильнике стоял запрет, чтобы Питер в него не влезал. Вы сами приказали мне включать этот режим, когда он в гостях, – Тони вздыхает.

– Прости, Пятница, – обычно он не видит смысла извиняться перед ней, ведь она всего лишь программа, созданная им же самим. Но он извиняется, потому что она – его единственный собеседник.

– Холодильник открыт, – она будто понимает его, и иногда Тони кажется, что он перестарался. Слишком уж человечной она оказалась.

– Спасибо, – он достает из холодильника бутылку виски, а когда возвращается в гостиную, то Питера там уже не обнаруживает.

– Питер покинул вашу территорию, – произнесла Пятница, и Тони показалось, что стало легче дышать.

Тони совершенно не знал, что чувствует. Он всегда был уверен в своих чувствах к Стиву, а вот к его сыну они совершенно неоднозначны. Иногда Тони думает: какого хрена? Какого хрена эти двое занимают так много места в его жизни? И какого хрена он стал пускать к себе мальчишку, если до этого кареглазого чуда он не подпускал к себе даже самого близкого друга? Питер и правда стал ему ближе всех. Прибегал к нему после школы, рассказывая об очередной неудаче, или наоборот, чтобы похвалиться. Они вместе копались в железяках. И Стив совершенно точно не был против их общения, он улыбался и подшучивал над Тони, называя его «третий папочка». Тони это нравилось. Нравилось быть хоть как-то причастным к жизни Стива. Нравилось думать, представлять, мечтать, что это их с ним сын. Но все круто перевернулось, когда Питер впервые сказал эти слова.

«Я люблю вас, мистер Старк»

От них, почему-то, стало нестерпимо больно. Тони сбежал, оставив ребенка одного в лаборатории с кучей смертельно-опасных предметов. Он до сих пор ругает себя за эту оплошность. Тони привык относиться к нему, как к ребенку, и не заметил, как мальчик вырос. Не заметил, как позволил влюбиться в себя. Не заметил, как полюбил его сам. Это было неправильно, и Тони почти передергивало от этого. Любить ребенка! Любить сына человека, который когда-то значил для тебя больше, чем собственная жизнь. Чем жизнь всей этой планеты. И Тони снова прикрывался «отцовским инстинктом», смеясь сам над собой, над глупостью этого оправдания.

– Черт, Пятница, куда он пошел? – Тони выпивает уже два стакана, когда его охватывает паника.

– Чье местонахождение мне проследить? – и Тони совершенно точно знает ответ. Ему не нужна Пятница, чтобы знать где Роджерс. У Стива есть всего два любимых места, в которые он предпочитает наведываться, когда весь его мир рушится. Тони иногда кажется, что он знает Стива даже лучше, чем сам себя. Стив скорее всего у Пегги, точнее у ее могилы. А, быть может, и в кафе на окраине города, где часто выпивает с Романов. Этих двоих отчего-то тянет к уединенности, к простоте. А, быть может, побежал к Барнсу.

– Отследи Питера, – Пятница молчит ровно девять минут, Тони считает. Она называет крышу какой-то высотки, и Тони вскакивает с места.

– Он в костюме? – Тони молит всех богов, чтобы Питер был в костюме. В том самом костюме, который Тони разрабатывал собственноручно. Потому что тогда у него нет никаких шансов погибнуть.

– Да, – Старк облегченно вздыхает, но все-таки вызывает свой собственный и уже через пару минут оказывается в воздухе, направляясь к той самой многоэтажке.

Stucky ==========

Джеймс все чаще прокручивал это имя в своей голове. Свое имя, которым так часто называл его Стив. Оно прилипло к его губам, будто его клеили на скотч. Быть может даже на супер-клей, но Джеймсу в принципе все равно. Баки – тот, кем так дорожил Стив. Тот, кем давно перестал быть Джеймс. От этого становилось тошно. Они со Стивом вместе уже сотню лет, и это не шутка. Они со Стивом знакомы с детства, но своего детства Джеймс Барнс уже совершенно не помнит. Джеймс помнит Гидру, пытки и то, что Стив Роджерс – его главная цель. Эти воспоминания четкие, в отличии от тех, которые возникли у него после. Чувства к Роджерсу тоже четкие, но это не те чувства, что были до. О тех чувствах Джеймс не помнит, потому что это были чувства Баки. А Джеймс другой, он и мыслит по-другому.

Джеймс и Стив живут вместе уже много лет, и у них, черт возьми, есть ребенок. Смешной мальчишка, что они нашли в пятилетнем возрасте на одной из миссий. Баки совершенно точно уверен, что любит Питера. Любит, как своего сына. Он помнит о нем каждую, даже самую маленькую деталь. Помнит, как учил его кататься на велосипеде и первые разбитые коленки. Помнит, как Питер впервые назвал его «папа». Со Стивом это произошло быстрее. Потому что Стив другой. Он много разговаривает, он умный и умеет общаться с детьми. Джеймс же не умеет. Джеймс вообще не любит разговаривать. То ли дело Баки. Баки был болтливым, и иногда Джеймсу становится стыдно от его воспоминаний. Джеймс никогда не был таким, как Баки, но знает, что Стив этого ждет.

Джеймс пытался. Он правда пытался быть похожим. Пытался шутить так же, как Баки, пытался говорить его фразами и словами, но это все равно, что притворяться другим человеком. Иногда он думает, что это несправедливо. Несправедливо то, что Стив как раз видит в нем не самого Джеймса, а тень его прошлого. От этого тоже паршиво. Он всегда хотел быть не Баки, а Джеймсом. Хотел, чтобы его любили не за эти четыре буквы в имени.

Стив не виноват, и Джеймс понимает это. Человеку сложно понять то, каким образом Джеймс вообще существует. Существует с обрывками памяти с новой личностью. Существует, борясь с желанием сбежать от каждого, кто произносит имя из его прошлого.

Он помнит одну вещь, всего один отрезок из того времени. Но помнит его достаточно четко, чтобы упиваться им. В тот день он был для Стива Джеймсом. В тот день его избили, и Баки не успел. Не успел, черт возьми! Такого никогда не случалось, но в тот вечер он просто заговорился с какой-то девчонкой и не заметил, как Стив пропал.

Стив лежал возле мусорного бака, давясь собственной кровью. Джеймс благодарил всех богов за то, что у него не случилось приступа астмы. В тот день он нес его домой на руках, обвиняя себя во всем. Но Стив не считал его виноватым. Он сказал ему:

– Ты ничего мне не должен, Джеймс, – кровь стекала с его губы. Тогда Баки вздрогнул.

– Я должен тебе больше, чем кажется, – Стив отключился, и Баки тащил его на руках до самой квартиры, до кровати, лишь бы не разбудить.

Это был единственный раз, когда Стив назвал его Джеймсом. Возможно он просто чего-то не помнит, но, черт возьми, это не столь важно. Он помнит тонкие запястья, голубые глаза с синяками под глазами и дикий страх. Он помнит Стива таким, каким он уже никогда не будет. Слабым, нуждающимся в долбанном Баки, который не успел. Он помнит его подобранным Джеймсом, который выловил в конце концов тех уродов и выбил из них любое желание лезть повторно. Джеймсу снова плохо. В глазах плывет, и он уже не видит цели.

– Черт, Барнс, ты что там? Уснул? – Джеймс трясет головой, пытаясь взять себя в руки и наконец-то нажимает на курок. Он пару минут смотрит вниз, а потом замечает знакомую фигуру. Блондинистые волосы, коричневая куртка. Не узнать Стива он не мог. – Эй, Джеймс! Давай уже быстрее! Тебя заметят, – но у него нет времени рассмотреть его.

Джеймс сбегает, боясь оказаться замеченным. Для Стива он сегодня работает в книжном. В том самом книжном, в сторону которого он направляется. И Баки бежит туда же. Бежит по крышам, спускается по пожарным лестницам, на ходу стягивая с себя свой костюм. Он забрасывает его в рюкзак, натягивает серую футболку и собирает волосы в хвост. Он тяжело дышит, пытаясь восстановить дыхание, и плюхается за кассу.

– Привет, – натянутая улыбка на его лице говорит сама за себя. Стив стоит у входа, боясь сделать хоть шаг вперед.

– Что у тебя на щеке? – он все-таки подходит ближе, оказываясь совсем рядом. Их разделяет лишь стойка прилавка. Джеймс проводит пальцами по собственной щеке и на них остается кровь.

– Черт, все-таки порезался, – стонет он, пряча руки обратно под прилавок. На них еще парочка порезов.

– Я разбил банку на складе, не знаю откуда там банка, – он чешет затылок, случайно задевая резинку, которая тут же слетает, и волосы спадают на его плечи непослушной копной. – Во же…– он вздыхает.

– Не собирай их, – Стив тянется рукой к его волосам, проводя пальцами, разделяя их на пряди.

– Я приду сегодня пораньше, – шепчет Джейм, сам не зная от чего.

– Питер снова у Тони, – вздыхает Стив.

– Может мне стоит грохнуть Старка? – на лице Джеймса расползается улыбка.

– Я и так не видел тебя добрых пару месяцев. Не хочу еще и из тюрьмы ждать, – теперь уже шепчет Стив. Он опускает взгляд в пол, стыдясь собственной слабости. Джеймс все равно улыбается. Стив пришел. Пришел к нему. Пришел, потому что соскучился.

– На завтра возьму выходной, – он видит, как уголки губ Стива вздрагивают.

Starker ==========

Тони оказывается на крыше раньше, чем предполагал. Он выходит из костюма прямо у Паркера за спиной, и тот вздрагивает.

– Тони? – его глаза опухли от слез, и, кажется, он и сейчас всхлипывает.

– Тони….– Старк вздыхает, опускаясь на край совсем рядом с Питером. Их бедра соприкасаются, но Тони предпочитает не думать об этом. Питер пододвигается еще ближе, и его голова ложится Тони на плечо. Он плачет навзрыд, и Старк совершенно не знает, что делать в таких ситуациях.

– Я не понимаю, – Питер дрожит. – Я не понимаю почему? Почему ты любишь его? – Тони вздрагивает.

– Твой отец очень хороший человек, Питер, его многие любят, – Старк, незаметно даже для себя самого, опускает руку на плечи парня. – Даже холодное сердце, – он усмехается, но эта шутка не веселит Питера даже чуть-чуть.

– Мой отец полный идиот, раз упустил тебя, – он снова всхлипывает, но на сей раз его голос звучит чуть спокойнее. Кажется, шутка все же произвела нужный эффект.

– Согласен, – Тони снова усмехается. – Но, знаешь, Холодное сердце достоин его не меньше, чем я, по крайней мере они вместе в песочнице играли, – Старк совершенно не знал играли ли они, но решил, что это сможет хоть немного вызвать у Питера улыбку. Уголки его губ и правда плывут вверх. Тони наклоняется, протягивает руку к его лицу, чтобы вытереть слезы с щек. Питер подается вперед, отпечатывая след своих губ на его ладони. Тони кажется, что место поцелуя начинает жечь. – Ох, Питер…

– Простите, я знаю, – Питер отодвигается чуть в сторону, но Старк ловит его за руку.

– К черту, мелкий, все слишком сложно, – он подтягивает его к себе, сгребая в охапку, как маленького ребенка и обнимает так сильно, как только может в пределах его безопасности. Питер снова всхлипывает и Тони хочется, чтобы это прекратилось.

– Можно я останусь у вас? Пожалуйста, всего на одну ночь. Папа и правда заслужил отдых от такого плохого сына, как я, – Тони качает головой.

– Если ты не придешь, то он сойдет с ума, – снова всхлип. – Черт, Питер, еще даже не обед, а ты уже о ночи говоришь, – Тони отпускает его из своих объятий, но Питер все еще остается лежать на его груди, цепляясь пальцами в красных перчатках за домашнюю футболку Тони.

– Пусть ночь наступит сейчас, – Старк усмехается.

– Если бы я мог сделать это для тебя, то сделал бы, – он не врет. Все, что угодно. Все, что угодно для этого мальчишки. С самого его детства. Ох, сколько было криков Стива, сколько он просил его не баловать, но Тони не мог по-другому, потому что готов весь мир был бросить к его ногам. Он позволял маленьким ручкам копаться в деталях, которые стоят десятки миллионов, позволял ломать их, играть ими и собирать как конструктор. Он подарил ему самый дорогой телефон на день рождения, от чего тут же получил от Роджерса. Он подарил ему машину в пятнадцать лет, но был вынужден забрать ее по той же причине, что и телефон. Роджерс никогда не одобрял подобного. – Знаешь, я ведь почти твой крестный папочка, – усмехается Тони.

– Почти? – Питер не понимает этого, да и не слишком хочет понимать.

– Я помню тебя пятилеткой, – пожимает плечами Старк. – И, знаешь ли, сложно говорить с тобой о чувствах, когда всего одиннадцать лет назад…– Старк замялся. – Черт возьми, одиннадцать лет назад, Питер! Одиннадцать лет! – он и не думал об этом. Питер присутствовал в его жизни одиннадцать лет, а Старк и не заметил этого.

– Это что-то значит? Почему со мной нельзя говорить о чувствах? – Старк молчал. Он и сам не знал ответа на этот вопрос. Просто потому, что в голове была какая-то ерунда. То, что точно бы не оценил Роджерс. То, за что он точно бы открутил Тони голову.

– Черт, Питер, ты меня запутал, – он скинул голову Питера с собственной груди и встал.

– Куда вы? – Питер остался сидеть на краю.

– Я домой, и ты, видимо, тоже, – Тони видел, как в уголках его глаз снова начинают собираться слезы. Питер снова начинал реветь. – О нет, куколка, меня слезами не проймешь, – он вошел в свой костюм, но в самый последний момент Питер схватил его за руку и дернул на себя.

– Плевать, – Тони не был удивлен силе мальчишки. Он, все же, супер-человек, человек-паук, сын двух суперсолдат. Тони не был удивлен этому, но был зол на то, что не смог ему сопротивляться. Руки Питера обвили его шею, а губы прильнули к губам Старка. И он не смог. Не смог остановится, когда это было нужнее всего.

– Ребенок, что же ты творишь? – Тони застонал. Ему, кажется, никогда еще не было так хреново.

– Я не ребенок, – снова возразил Питер. Старк лишь покачал головой.

– Конечно ребенок, – Тони было плохо. Плохо от того, что он чувствовал возбуждение каждой клеточкой своего тела. От того, что губы Питера казались ему такими сладким, от того, что целовать их было так приятно. От того, что после этого он больше никогда не сможет посмотреть Стиву в глаза.

– Я люблю вас, мистер Старк, – он снова всхлипывает и падает головой на его плечо. – Я люблю тебя, Тони, – но Тони молчит. Он зарывается пальцами в его волосы, одной рукой прижимает к себе. Этот мальчик сводит с ума, и Старку сложно соображать. Он совершенно точно не хочет проблем. Черт возьми, он точно-точно не хочет проблем.

– Для начала я поговорю с твоим отцом, – вздыхает он, все-таки отходя на пару шагов.

– Нет! Нет, пожалуйста! Он все равно ни за что не разрешит! – Питер почти кричит.

– О, черт, мелкий, хватит! – Старк злится. Он злится на себя, потому что уже готов плюнуть на все. На все нормы морали, на все свои принципы. Готов пойти против закона, против, черт возьми, Стива Роджерса. И вот это пугает больше всего.

– Я не могу, – шепчет Питер, утыкаясь взглядом вниз. И даже это у него от Роджерса.

– Все, Питер, домой, – Тони возвращается в свой костюм, но на этот раз улетает почти сразу, наблюдая за тем, как Питер тут же прыгает вниз. Тони знает куда его несет паутина. Через пару кварталов Питер догоняет его, но Старк делает вид, будто не заметил.

Питер стоит за дверью, но Тони ее не открывает. Питер стучится в нее, но Тони делает вид, что его нет. Это глупо, и он думает о том, кто из них больший ребенок? Он пытается спасти себя от ошибки, спасти Питера, но ему кажется, что он делает только хуже. Слезы на длинных ресницах приносят боль. И, черт возьми, где его родители, когда они так нужны? Он почти срывается, чтобы позвонить Роджерсу, но что-то его останавливает. То же самое, что заставляет открыть чертову дверь.

Питер зареванный с синяками под глазами и опухшим лицом. Сжимающий в руках маску. Питер несчастный, такой, каким Старк не привык его видеть. Питер – глупый влюбленный подросток, что приносит ему кучу проблем. Питер разбитый и виной тому Тони Старк. Питер молчит.

– Прости, – только и может выдавить из себя Тони.

– Сколько еще я мог простоять за этой долбанной дверью? – голос дрожит, срывается.

– Я не знаю, – Тони делает шаг назад, пропуская его в дом. Питер подходит совсем близко.

– А что вы знаете? – последний шаг и он оказывается буквально в миллиметрах.

– Ничего, – Тони сложно дышать, он боится пошевелиться. Питер тянется рукой к его лицу, Тони накрывает его ладонь своей.

– Я кое-что знаю, – он подается вперед, снова накрывая губы Старка своими. Тони отвечает, потому что уже не может сдерживаться. Потому что этот мальчик буквально решил свести его с ума, добить своими прикосновениями, поцелуями и глазами. – Я знаю, что вы тоже меня любите, мистер Старк, – он выдыхает это Тони прямо в губы. – Я знаю, что вы меня любите, – повторяет он, и Тони не остается ничего, кроме как сдаться. Ему нечего возразить.

– Люблю, – шепчет он, обхватывая его лицо ладонями. – Но это ненормально, Питер, и я никогда не буду с тобой, как бы ты этого не хотел, – руки исчезают с лица Питера, и он снова отходит назад.

– Тони! – Питер кидается за ним.

– Нет, мелкий, нет никаких Тони, – он разворачивается. Его глаза наполнены злостью. – Я для тебя – мистер Старк, черт возьми, твой почти крестный, – он снова злится на себя, но Питеру этого не объяснить, да Старк и не собирается. – И я никогда не буду делить с тобой постель, Питер, ты ребенок, подумай своей головой, – он идет на кухню, пытаясь унять подступающую злость.

– Ну почему!? – Питер бежит за ним, хватается за его руку.

– Боже, я сейчас вышвырну тебя за дверь, – Тони скидывает с себя руки мальца, и снова наливает себе стакан виски.

– Мне плевать, я не уйду! Сколько хотите выгоняйте! Я буду сидеть под вашей долбанной дверью, а вы, как крестный, наверняка знаете насколько я настырный, – и Тони знал. Знал, что Питер не отступится, пока не добьется своего.

– Я позвоню твоему отцу, – Питер лишь усмехается.

– Это не козырь, – Старк и не надеялся, что это как-то подействует.

– Тогда найду способ подейственнее, чтобы ты уже отвязался, – на это Питер лишь пожимает плечами и запрыгивает на стол. Он садится прямо напротив Старка, закидывая ногу на ногу, смотря на Старка своими огромными глазами.

– И какой? – он закусывает губу, откидывает голову чуть назад и у Старка пересыхает в горле. Тони наливает второй стакан виски и уже через секунду он оказывается пуст.

– Питер, прекрати, – поставив стакан в раковину, он пытается пройти мимо Питера в зал, но тот ловит его ногами, подтаскивая к себе. Старк всегда быстро пьянел, а учитывая, что сегодня он пьет с самого утра – это не удивительно. Он почти падает на Питера, опираясь руками по обе стороны его бедер. – Твою мать! То есть отца! – Тони стонет.

– Так какой способ, мистер Старк? – Питер умный, он всегда отличался от других детей этой особенностью. Питер очень умный, и это совсем не на руку Старку. Он давно просек все, еще на крыше понял, что у него есть козырь. У него, не у Старка, а Питера, черт возьми.

– Чего ты добиваешься? – Тони сдается. – Чего ты добиваешься, Питер? Хочешь, чтобы я тебя трахнул? – Тони смотрит ему в глаза, и Питер все-таки теряется. Его уверенность в себе исчезает вместе со словом «трахнул», но Питер быстро берет себя в руки.

– Хочу, – легкая ухмылка и Старк со всей дури бьет кулаком по столу.

– Ты идиот что ли!? – Питер ожидал совсем не этого. – Да я тебе в отцы гожусь! – кричит он, стаскивая Питера со стола. Он швыряет его на пол, как долбанную тряпичную куклу и нависает сверху. – Экстрима захотелось? Решил, что я лучшая кандидатура для твоих игр? – колено Старка оказывается у Питера между ног, и ему наконец-то становится страшно. Он упирается руками в его плечи, пытаясь скинуть Старка с себя.

Любовь. Когда я произношу это слово, я в одно мгновение охватываю внутренним взором все вокруг, все сущее. Любовь это то, что движет мной. Сейчас я говорю о любви, как о связи между людьми. Та ниточка, которая связывает абсолютно все на свете души. И не только души, абсолютно все. К примеру, шум океана, шум водопада и шум огня очень похожи. И в каждом творении есть этот тонкий шум. Это любовь.

А проявления любви могут быть самыми разными. Щемящая нежность, тепло в груди, радость и блаженство - узнаваемые указатели Любви. Мало, кто знает, что ненависть, злость и агрессия, это тоже проявления любви. Там где есть чувства, там есть любовь. Любовь в том понимании, как энергия. Другое дело, что она смешивается с внутренней болью и превращается в эти неприглядные и социально не приемлемые чувства.

Как же отделить зерна от плевел? Как распознать звенящую струну Души в какофонии этого оркестра смешанных чувств?

Для меня фундаментальной опорой в стране любви стала волшебная сказка для взрослых А.С.-Экзюпери «Маленький принц» Это сказка о чуде любви, о далеких планетах, о том что взрослые слишком серьезны, а лучшие из них похожи на детей, потому что верят в необычайное. Это сказка объясняет нам, что «самого главного глазами не увидишь» и что «зорко одно лишь сердце»

А слова Лиса «ты навсегда в ответе за тех, кого приручил» стали символом Человечности и Понимания.

Маленький принц жил один на своей маленькой планете. Он аккуратно выпалывал ростки баобабов и прочищал вулканы. Однажды на его планете неожиданно расцвела Роза. Она была очень красивая и капризная. Это огорчало и обижало Маленького принца. И однажды он покинул ее, отправившись путешествовать по разным планетам. Но самое главное он узнал на планете Земля.

Однажды он встретил пять тысяч точно таких же роз, как его Роза. Маленький принц очень огорчился. Но встреча с Лисом, открыла ему глаза. Тогда он вернулся к цветам и сказал: « - Вы ничуть не похожи на мою розу… мне она одна дороже всех. Ведь это ее, а не вас я поливал каждый день. Ее, а не Вас я закрывал стеклянным колпаком. Ее загораживал ширмой, оберегая от ветра»

Наверное, это одна из самых необычных загадок: по какому признаку двое выбирают друг друга? Хорошо было маленькому принцу: на его планете выросла одна только роза. О ней он заботился, о ней тревожился и обижался на нее. Ее и полюбил. А когда вокруг целый сад роз - которую выбрать?

Конечно, это необъяснимо. Тот первый толчок сердца, который может оказаться началом любви, каждый может испытывать много раз. Но любовь это труд, и любить это глагол. А значит действие. И любовь это душевная работа, которую осилит не каждый. А потому не всем и везет «встретить» свою любовь. Не готовы просто вкладываться в отношения.

Я думаю, что когда есть вот это ощущение присутствия любви независимо от наличия объекта, то и половинка находится гораздо быстрее и проще. И именно по твоей душе.

А все этапы развития отношений тоже плавно и гармонично ведут к настоящей Любви - Близости. Какие же это этапы?

1. Влюбленность - эйфория.

2. Привыкание.

3. Начинаем замечать недостатки.

4. Возникновение первых ссор.

Очень часто, на 4 пункте происходит ступор в отношениях. Но как гласит народная пословица «милые бранятся, только тешатся». Действительно после примирения, снова возникает яркость чувств. И Цикл повторяется. Только ссоры могут случаться все чаще и чаще, а любовь понемногу угасает, а если быть точной не успевает даже расцвести. К сожалению, очень часто и психологи работают только именно с этими четырьмя пунктами. И сам человек застревает на этом этапе отношений. Но по ведическим знаниям есть и следующие этапы:

5.Дхарма. Предназначение мужчины и женщины. Понять свою природу, не менее важно, чем умение грамотно выходить их конфликтов.

6. Уважение. Только поняв и приняв свою природу, мы можем принять природу другого человека.

7. Дружба. Да-да, не удивляйтесь, только тогда может созревать настоящая дружба.

8. И наконец, любовь. По-настоящему близкие отношения.

Но и это еще не все. После рождения любви, предстоит задача научиться пеленать и убаюкивать ее, поддерживать ее цветение. Чем же удержать и себя и того единственного, кого любишь от простого заинтересованного взгляда вокруг, чтобы оставаться одной единственной среди всех женщин, как Роза маленького принца?

Ведь гораздо сложнее удержать любовь, чем найти ее. Казалось бы это большая тайна для очень многих людей. Но Сент - Экзюпери был одним из тех, кто знает этот секрет.

Когда маленький принц начал свое путешествие он посетил несколько планет. На одной из них жил абсолютный монарх. Он был очень добр, а потому отдавал только разумные приказания. «С каждого надо спрашивать то, что он может дать. Власть должна быть разумной»,- говорил король. А еще он говорил: «Если я повелю своему генералу обратиться морской чайкой … и если генерал его не выполнит, то это будет моя вина, а не его».

Борьба за власть часто начинается в семье с первых мгновений жизни. Но мы ничего никому не должны. И в любви в том числе.

Как говорил мудрый Лис, чтобы приручить кого-то, надо запастись терпением. Я считаю, это одна из производных любви. Маленький принц улетел со своей планеты, потому что рассердился на капризную розу. Кто был виноват в их ссорах? Конечно же оба. Роза властвовала неразумно, а Маленький принц еще не умел любить, как не умеем в молодости почти все мы.

И снова вспоминаются слова Лиса: «Зорко одно лишь сердце. Самого главного глазами не увидишь» Маленький принц, услышав эти слова, кое-что понял про свою розу: « Напрасно я ее слушал. Не надо слушать, что говорят цветы, надо просто смотреть на них и дышать их ароматом. Ничего я тогда не понимал! Надо было судить не по словам, а по делам» Думаю, автор имел ввиду, что тот, кто умеет любить, любит вопреки мелочам и не копит мелких обид. Он любит делами, а не словами.

Очень часто мы обесцениваем реальную поддержку своей второй половины. Мы не замечаем, что человек для нас делает. И конечно плохими помощниками для нас являются: неразумная властность и завышенные ожидания. Они срезают ростки любви на корню, как отличная газонокосилка.

А ведь когда любишь, то хочешь уже не только для себя, а то, что нужно Другому. И можно видеть глазами Другого. Тогда-то любовь дает ни с чем несравнимую радость, тогда она, как подарок сердцу, как та вода, которую с трудом нашли Летчик и Маленький Принц.

Он пил ее, закрыв глаза. Вода из этого колодца не просто восстанавливала силы. Песня колеса, долгий путь под звездным небом, усилие рук - вот что сделало ее такой сладкой…

А еще когда любишь, хочется преподнести лучший вариант самого себя. Развиваясь и размышляя, чувствуя и принимая, мы не боимся быть открытыми, мы всегда разные для своих половинок. А у них не остается ни малейшей возможности заглядываться на другие розы.

До встречи с Лисом, Маленький принц встретился со змеей. Она ответила на его просьбу вывести его к людям, потому что в пустыне все-таки одиноко, такими словами « Среди людей тоже одиноко».

Вот она вторая позиция «среди людей тоже одиноко» в противовес первой «ты в ответе за всех, кого приручил» А может одиноко тому, кто просто не умеет любить? Ведь быть ответственным нелегко.

Маленький принц много об этом думал и решил вернуться к своей розе. «Знаешь… моя роза… я за нее в ответе. А она такая слабая и простодушная»

Быть может в этом и скрыто главное: научиться любить и быть в ответе за того, кого любишь?

Для летчика Маленький принц был слабым, и он был за него в ответе, а для принца была слабой роза… А тот сильный человек, которого вы любите, наедине с собой он тоже слабый и тоже простодушный, кто поможет ему, если не Вы?

И тогда обязательно уйдут ссоры, произойдет квантовый скачок в отношениях. И вы знаете, не только в отношениях мужчины и женщины, но и в отношениях с другими людьми. Ведь Любовь она связывает абсолютно всех и все. Ваша мама, которую до сих пор было сложно понять и принять, вдруг откроется вам совсем с другой стороны. Или кто-то еще удивит вас своей искренностью… А может вы начнете слышать своих детей? Я не знаю… Зорко одно лишь сердце…

А любовь… она просто есть ее не может не быть….